Этторе Соттсасс

Метафора жизни Этторе Соттсасса

«Я думаю о маленькой выставке, но очень волнующей. Мне бы понравилось, если бы люди выходили оттуда плача, с эмоциями», - так Этторе Соттсасс представлял себе выставку в честь свого 90-летия.

То, что экспозиция «Хотел бы знать, почему» («Vorrei sapere perche») в Триесте получилась волнующей и впечатляющей - в этом нет сомнения, а вот насчет маленькой - трудно сказать: в тронном зале замка Мирамаре разместились семь тематических зон, посвящённых промышленному дизайну, архитектуре, фотографии, дизайну интерьера, ювелирным украшениям, керамике и стеклу. Выставка в Триесте завершилась 2 марта 2008 года, но из юбилейной превратилась в памятную: Этторе Соттсасс не дожил до её конца. 31 декабря, через несколько месяцев после своего 90-летия, мэтр итальянского дизайна скончался, оставив миру необъятное творческое наследие и вопрос «Я хотел бы знать, почему».

«Для меня дизайн - это способ обсуждать жизнь. Способ спорить об обществе, политике, эротике, еде и даже о самом дизайне. И, наконец, это способ создания художественной утопии, сотворение метафоры жизни», - писал Соттсасс, продолжая творить эту метафору и в 90 лет.

«Соттсасс - это маг. Без него наша жизнь была бы бесцветной», - сказал об итальянце Ганс Голлейн, австрийский дизайнер и архитектор. Действительно, под рукой Соттсасса бытовые предметы заиграли новыми красками. И сегодня если обычный итальянец на минуту задумается, то сможет обнаружить, что, возможно, он живёт жизнью, повседневную форму которой почти полностью придал лишь один дизайнер - Этторе Соттсасс. По его эскизам изготавливаются кровати и ванны, обеденные столы и кухонная мебель, книжные полки и входные двери, пробки и дверные ручки. Офисных работников окружают столы и стулья, светильники и выключатели, спроектированные знаменитым дизайнером. Ножи, вилки, ложки, стаканы, тарелки, чашки, образы которых он когда-то задумал, продолжают продаваться с прежним успехом. И даже когда вы прилетаете в столицу итальянской моды Милан, то первым делом попадаете в интерьер аэропорта Мальпенса, спроектированный Соттсассом, последним представителем поколения дизайнеров, которые властвовали в итальянском искусстве на протяжении полувека.

Этторе Соттсасс родился в 1917 году в Инсбурге (Австрия). Его отец, Этторе Соттсасс-старший, видный итальянский архитектор, настоял на том, чтобы сын учился в Политехническом университете Турина на лучшем в Италии факультете архитектуры. Став архитектором, Этторе младший всё-таки пошёл наперекор желаниям отца и не последовал его рационалистической идее: «Когда я был молод, всё, о чём мы когда-либо слышали, был функционализм, функционализм, функционализм, - однажды сказал он. - Этого недостаточно. Дизайн должен быть чувственным и захватывающим». К такому выводу Соттсасс пришёл не сразу.

Закончив университет и отслужив в итальянской армии, молодой архитектор вместе с отцом работал над объектами жилищного строительства, а после войны в 1947 году открыл в Милане свою дизайн-студию. За последующие 15 лет, в которые он как дизайнер компании Poltranova был вовлечён в создание современной мебели и осветительных приборов, сформировалась творческая теория Соттсасса, его «медитативный дизайн», ключевыми понятиями которого стали спонтанность и авторский жест. В 1962 году в журнале «Домус» он писал о том, что дизайн имеет дело не с функцией и рациональностью вещи, а со средой, с культурной атмосферой, в которую погружён объект. В каждой вещи есть нечто магическое, и выполнение конкретных функций - вовсе не самое главное. Сформулировав своё творческое кредо, Этторе Соттсасс встал в авангарде итальянского альтернативного дизайна, а его студия превратилась в место встреч передовой молодёжи Милана.

Он путешествовал по США, Индии, Южной Америке. И куда бы ни ехал, везде брал с собой камеру, чтобы фотографировать всё, что попадалось ему на глаза. Двери, храмы, кухни, доски объявлений - ничто не избегало его объектива. «Я искал вдохновение в тех местах, где жизнь только начинала распускаться или же, наоборот, там, где уже чувствуется острая тоска по настоящей жизни», - говорил Соттсасс.

В 1958 году он стал работать с итальянской индустриальной группой Olivetti, и спустя десять лет создал один из своих шедевров - дизайн печатной машинки Valentine, этой «шариковой ручки среди пишущих машинок», по его собственным словам. Простую повседневную вещь, часть офисного оборудования, он сделал желанной, доказав, что любой предмет можно воспринимать не только с технической точки зрения, но и с позиции искусства. Успех Valentine сегодня можно сравнить с популярностью iPod от Apple, функциональность которого дизайнер Джонатан Ив поставил на второе место, выдвинув на первый план «стиль жизни».

Выполненная из яркого красного пластика, с двумя всплесками оранжевого цвета на боковых бобинах, Valentine из печатной машинки превратилась почти что в игрушку. «Эта вещь должна бы сопутствовать одиноким поэтам на природе», - утверждал Соттсасс. И, несмотря на то, что позднее он отказался от Valentine как от «слишком очевидной, немного похожей на девочку, носящую очень короткую юбку и слишком много косметики», она считается классической вещью в стиле поп-арт и занимает почётное место в нью-йоркском Музее современного искусства.

Создавая дизайн повседневных вещей, сам Соттсасс видел себя, прежде всего, архитектором. Для него любой предмет был так же велик, как дом, и он относился к нему с большим уважением, придавая каждой вещи свой характер и индивидуальность. Он умудрялся совмещать два параллельных рода деятельности, одновременно работая над выпуском массовой продукции, стремясь наполнить её смыслом и достоинством, и создавая элитарную мебель, единичные изделия из стекла и керамики, которые по их эмоциональному заряду вполне можно причислить к произведениям искусства.

Само искусство тем временем, пережив скачёк радикализма, стояло на пороге постмодернизма. А Этторе Соттсасс на корабле итальянских дизайнеров как раз начинал занимать почётное место кормчего. В 70-е годы вместе с Алессандро Мендини и Андреа Бранзи он работал в галерее экспериментальных работ «Алхимия». А в 1981, когда ему было уже 64 года, основал группу «Мемфис», которая под его руководством стала центральным явлением в зарождении интернационального движения Постмодернизма.

Под знаком «Мемфиса» прошли 80-е годы мирового дизайна. Группа предлагала игру с текстурой, красками, формами, сочетая свободу творческого самовыражения и проектный реализм. «Мемфис» потряс основы функционализма и хорошего вкуса. Формы, цвета и декор, представленные группой, сразу же изменили внешний вид современной мебели.

В то же время, что и «Мемфис», Соттсасс основал и собственную фирму Sottsass Associati, которая до сих пор занимается архитектурными и интерьерными проектами. Дизайнер, казалось, был знаком со всеми и работал везде: сотрудничал с компаниями Apple, Philips, Siemens, проектировал частные дома в США, Италии, Японии. Множество маленьких и больших предметов, от телевизоров до дорогой стеклянной посуды, от модных бутиков Esprit и Fiorucci до калькуляторов Olivetti были изготовлены за несколько десятков лет Соттсассом и его группой - одной из самых продуктивных и влиятельных дизайнерских студий в Италии.

«Чем старше становится Этторе, тем больше оригинальности в его работах. Меньше цвета, меньше странных форм, но больше элегантности, ума», - говорил о Соттсассе итальянский бизнесмен Жан Пигоцци, для которого дизайнер спроектировал лондонскую квартиру. Профессионализм всё больше преобладал над бунтарством, новые вещи становились всё более зрелыми и продуманными - Соттсасс продолжал «взрослеть» и развиваться даже накануне 90-летия, находя в старении одну из главных сладостей жизни.

Он по-прежнему «хотел бы знать, почему» людям так нравится вечное, почему камни должны быть лучше перьев райской птицы, пирамиды - лучше шалаша из бирманской соломы, и почему этот вечный мировой дизайн имеет преимущества над временным, ведь дизайн - метафора жизни, а нам суждено стареть. Сам он как художник и философ искусства не признавал вечность материального: «Нормальные люди не любят сталкиваться с тем фактом, что все вещи в конечном счёте распадаются. Я полагаю, что будущее только начинается, когда прошлое демонтировано, его логика превратилась в пыль, и ностальгия - всё, что остаётся».

Анна Соколова