Вертепы в храме – это звучит скандально. Если не учитывать, что редкие слова столь полярно меняли свое исконное значение, как слово «вертеп».

На Руси так назывался передвижной кукольный театр с двухэтажными декорациями, необходимый элемент рождественских мистерий, в котором с помощью деревянных болванчиков разыгрывали библейские сюжеты (на верхнем ярусе) и сценки из народной жизни (на нижнем). Из передвижных декораций, которые таскали по заснеженным улицам и заносили в дома, чтобы за договорную плату показывать детям маленькие спектакли, вертепы постепенно превратились в статичный атрибут церковного убранства.

В России вертеп появился в конце XVI века (первые найденные куклы датируются 1591 годом), стал любимым рождественским развлечением в XVII - XVIII веках (тогда же религиозная тематика постепенно уступила место смешным жанровым сценкам из городской и деревенской жизни), пришел в упадок в веке XIX и совсем исчез к началу XX. После революции 1917 года религиозная традиция была вытравлена из сознания народных масс, а вместе с ней забылись и веселые колядки с кукольными представлениями. Только в 1980 году фольклорный ансамбль Дмитрия Покровского воскресил русский вертеп, заново открыв эту богатую уличную культуру ценителям народных традиций. Также в Москве уже 15 лет существует театр «Бродячий вертеп» под руководством Александра Грефа.

Итальянский presepe или «рождественские ясли» – это кукольная композиция на тему нескольких канонических библейских сюжетов (преимущественно рождения Иисуса).

Этот специфический вид искусства имеет богатую и сложную историю становления, расцвета и упадка. Первый вертеп, изображающий сцену рождения Христа, появился в Неаполе в 1470 году стараниями братьев Джованни и Пьетро Алеманно. Деревянные фигуры Марии, Иосифа и младенца Иисуса, выполненные почти в натуральную величину, были торжественно статичны, композиция строго соответствовала библейскому тексту.

В следующем веке в религиозной жанровой скульптуре презепе стали появляться элементы сценографии и свободомыслия. Например, в документе 1532 года мы находим описание вертепа, сделанного по заказу благородного Маттео Мастрогуидиши из Сорренто. Пейзаж, который служит декорацией для сценки, приобретает характерные черты окружающих селений. Помимо быка и осла, которые традиционно присутствуют в сценке, к персонажам присоединились другие животные – собака, коза и овца, окружающие пастухов на первом плане.

Фигурки в течение XVI века уменьшались в размере и делались уже не только из дерева, но и из глины.

Во второй половине XVII века в создании презепе стала использоваться трудоемкая, но невероятно эффектная техника папье-маше, а деревянные манекены, чтобы не отставать по изяществу, стали гибки и подвижны (за счет шарниров) и облачились в одежды из ткани. Некоторые женские фигурки специально делались без волос, чтобы можно было менять им парики.

В XVIII столетии три сюжета вдохновляли мастеров презепе – собственно рождение младенца Иисуса под Вифлеемской звездой, дарование благой вести спящим пастухам и ужин путников в таверне. Персонажи и обстановка в первой сцене максимально канонизированы, третья, напротив, допускала широкое толкование и оставляла простор для буйства фантазии мастера. Здесь художники могли поиграть с национальными костюмами, едой и интерьером, а также наполнить экспозицию множеством ярких бытовых сценок.

Презепе XVIII века – это уже не только обрядовая скульптура, но скорее светская, где находят отражение быт и нравы, мода и обычаи современности. Все дальше уходит искусство презепе от аскетической простоты, увлекаясь барочным декором и композиционными излишествами. Костюмы персонажей выполняются из шелка и других дорогих тканей, а их социальный статус помогают определить драгоценности из золота и серебра. Теперь презепе находят место уже не столько в храмах, сколько в покоях вельмож. Коллекционирование их стало модным хобби аристократии. Самое выдающееся собрание принадлежало Эмануэле Пинто, принцу Искителлы (провинция в Апулии): вертепы всех размеров и из всех материалов были выставлены в комнатах его палаццо. Постепенно утрачивая свою исконную духовную атрибутику, презепе превращается в способ демонстрации фамильного престижа, как персидский ковер или ваза китайского фарфора.
Однако история учит нас, что пышный расцвет всегда предшествует упадку. Так случилось и с традицией презепе на рубеже XVIII - XIX веков. Принц Пинто распродал коллекцию, чтобы восполнить временный недостаток в деньгах, причем многие экспонаты были испорчены – из композиции извлекали отдельные элементы из драгоценных металлов или камней, чтобы пустить их на продажу. Ученики великих мастеров искусства неаполитанского презепе находили себе более доходные занятия, чем делать игрушки для разоряющихся аристократов. Большие, многофигурные композиции почти в человеческий рост сменились маленькими и простыми в исполнении скульптурными группами, как будто демонстрируя, что неаполитанское благочестие может прекрасно существовать и безо всей этой роскошной атрибутики, которая принесла мировую известность местной религиозной традиции.

Рождественские ясли, привезенные из разных уголков Италии под надзором профессора Франческо Сисинни, одного из непререкаемых авторитетов в области итальянской культуры, предстанут взору московской публики с 9 декабря по 1 февраля. Место для экспозиции было выбрано символическое – Музей Храма Христа Спасителя, сердца православного мира, тогда как экспонаты представляют собой образчики рождественской культуры Италии – оплота мира католического. Выполненные в традициях различных региональных школ (Сицилии, Апулии, Лигурии, Болоньи, Альто-Адидже), они сочетают в себе авторский вымысел и местный колорит с классическим видением этого атрибута рождественской традиции. Например, резко отличаются друг от друга два рядом стоящие вертепа с Сардинии и из Альберобелло. Первый представляет небогатый быт ремесленного поселения: в центре композиции – нурага, типичная сардинская постройка, а вокруг нее разбросаны группки деревенских жителей, одетых бедно и просто, занимающихся повседневными делами: кто-то раскатывает тесто, кто-то ткет ковер, кто-то подшивает сапог… Композиция презепе из апулийского городка Альберобелло, напротив, кажется застывшей сценой из куртуазного спектакля: фигуры облачены в изысканные костюмы с нарядными бантами, позы подчеркнуто изящны, пейзаж пустынный и схематичный.

«Эта экспозиция призвана показать, как воплощалась, преломляясь сквозь призмы места, времени и формы выражения поэтика вертепов, - говорит координатор выставки синьор Сисинни. – Так, Сицилия воплощает ее через детальный показ ремесленнического быта. Калабрия и Базиликата расскажут своими композициями историю нищеты, угнетающей жителей Меццоджорно, но не сумевшей заставить их смириться и пасть духом. Апулия запечатлела в своих вертепах напыщенное барокко, которое проявится и в свете, и в цвете, и в форме. Кампанья своей постановкой оживляет атмосферу испанских кварталов – такую, которая запечатлена в великолепном образчике презепе Микеле Кучиньелло, что находится в музее Сан-Мартино. Презепе из Лацио воспроизводит контуры знаменитых пиранезианских развалин в Риме. Но искусство вертепов может выражаться и совсем в других формах, стилях, средствах. Их на выставке представят вертепы с севера Италии, из Лигурии и Альтоатезино». Вероятно, синьор Сисинни имеет в виду, что эти вертепы отличает салонность, некоторая вычурность и избыточность деталей.

Народная фантазия уже много веков переосмысливает основные сюжеты христианской религии. Результаты этого процесса можно увидеть в храмах Неаполя, откуда, собственно, и пошла традиция вертепа. Вертепы в главном Соборе города всегда привлекают внимание публики. В них появляются фигурки политических деятелей и других персонажей, будораживших общественное мнение в течение года. Так, в 2004 году в вертеп поставили фигурки двух итальянских заложниц – Симоны Парри и Симоны Торретта, которых удерживали террористы в Ираке.

В этом году ажиотаж возник у храма Сан-Северино. Среди туристов распространилась информация, что в одном из тамошних вертепов площадью 14 кв. м, рядом со Святым Семейством и сценой Поклонения Волхвов поместят четырех обнаженных женщин-купальщиц.

В Музей Храма Христа Спасителя этот скандальный экспонат не приехал. Здесь можно увидеть классические вертепы: старинные и современные, выполненные в различных техниках из всевозможных материалов – статуэтки из дерева, глины, терракоты, украшенные элементами из металла, камня, гипса и пробки, которые датируются XVII - XX веками. Один из презепе, кстати, останется в России и после окончания выставки. В знак единения христианских конфессий итальянские мастера преподнесли в дар храму вертеп работы знаменитого мастера презепе Джузеппе де Томмази.

Московская выставка призвана показать, как фольклор сохранил и обогатил христианскую культуру, уберег ее от конфессиональных размежеваний и позднейших идеологических наслоений. Событие организовано Международным фондом Академии АРКО, который создан для развития межкультурных связей. Разработкой художественного проекта оформления выставки занимался декоратор Большого театра Виктор Вольский, а его реализация была поручена дизайн-студии при Третьяковской галерее. Световые эффекты, погружающие посетителя в волшебную атмосферу итальянской рождественской ночи, были обеспечены итальянской компанией iGuzzini.

Выставка проходит под патронажем правительства Италии и православной Патриархии, она является частью программы Made in Italy, которую реализует Институт внешней торговли Италии (ICE). Итальянское правительство на презентации представлял лично министр производственной деятельности Клаудио Скойола.

Не только скульптурная традиция была представлена в Храме Христа Спасителя. Второй зал выставки демонстрирует итальянские каноны праздничного декора и сервировки стола. Над роскошным убранством трапезной потрудились Фонд национального музея керамики города Фаенца, Конфедерация ремесленников (Confartigianato) и Национальная конфедерация сельского хозяйства при Conexport (Сообщество предпринимателей Умбрии). На открытии выставки приглашенные могли попробовать традиционные рождественские сладости Италии – панеттоне, пандоро, шоколад и бисквиты. Пища духовная не мыслима без хлеба насущного – заповедь не очень христианская, зато очень итальянская!